Он же не серьезно?

— Она согласна, — решил за меня красавчик, опять пуская в ход свой завораживающий голос с хрипотцой, и тут же повернулся ко мне задом.

«Нет, стой!» — заорало мое подсознание, в то время как я сама продолжила молча стоять на месте, баюкая загипсованную руку.

Крепкая попа, обтянутая серыми шортами до колен, мне очень приглянулась, но вот спереди мужчина был эффектнее. Бездонные светлые глаза, цвет которых я не разобрала.

Голубые? Зеленые?

Красивые!

Они так ярко играли на контрасте с его смуглой кожей и темными растрепанными волосами. Казалось, что мужчина долго ерошил пальцами макушку, приведя ее к такому состоянию. А еще у него была многонедельная щетина, грозящая вот-вот перерасти в самую настоящую бороду.

У меня зачесалась кожа под гипсом. Настолько мне было обидно, что Красавчик так быстро от меня отвернулся.

— Аврора этого не сказала, — твердо произнес Олег Викторович, возвращая мое внимание к себе, и тогда я поняла, что они родственники.

Совершенно однозначно. Причем очень-очень близкие. Олег был старше, серьезнее и светлее. Именно в цветовом смысле. Словно кто-то взял лицо мистера “Офигенная задница” и в фотошопе стер с него щетину и осветлил волосы. Все остальное один в один: поджатые, средней толщины, но с аккуратным бантиком губы, крупный нос, резко выступающие скулы, разрез и цвет глаз.

— Она согласна, я уверен. Да и не имеет это никакого значения. Или ты и в этом тоже сомневаешься?

— Богдан, ты повернул разговор в другое русло. И все опять из-за собственной бестолковости.

— Хватит! — выкрикнул Богдан. «Как же ему идет это имя», — мечтательно подметила я и продолжила слушать перепалку братьев — почему-то именно так я обозначила их родство, — совершенно не чувствуя неловкости за то, что практически подслушивала. — Я приехал к тебе за помощью, а ты включил строгого папочку. Хватит! Ты мне не отец и даже не мать, Олег. Не поможешь — и пошел ты…

— Богдан, мы не одни.

— Да насрать мне! — заорал Красавчик, напоминая сейчас шизика.

Что там говорила Евгения? Ее муж не лечит ненормальных? Хотелось бы верить. Хотя какая мне разница, ну не дружит он с головой, зато пятая точка у него зачетная. Все это не моего ума дело, мне лишь нужен обратно мой телефон. Денег на второй у меня не было. Да и вообще, кажется, ничего больше не было. И как я выйду на смену, с загипсованной-то рукой?

Только вот мои желания, видимо, никого не интересовали, потому что Богдан развернулся и резко двинулся на меня, напоминая разъяренного буйвола, серьгу в нос ему — и сходство полное. Я не к месту захихикала, но когда мужчина схватил меня за плечо — больной руки! — тогда смех застрял в горле.

— От-отпустите, — наконец-то заговорила я, но он стремительно потащил меня к лифту.

— Богдан, ты что творишь? Отпусти девочку. Ты ее напугал.

— Ни хрена себе девочка, — усмехнулся мужчина, резко потерявший звание Красавчик и мгновенно упавший в ранге до Засранца обыкновенного, — да она весит столько же, сколько и я.

Я поджала губы и попыталась вырвать руку, но куда там, двигать ей было все еще больно, да и затруднительно.

— Отпустите меня! В конце концов, я не виновата, что вы дрищ. С вашим-то ростом мужчине весить восемьдесят килограммов должно быть просто стыдно, — выдавила из себя, пытаясь до последнего поддерживать язвительный тон.

Но кто бы знал, как мне было трудно. Вот, оказывается, как легко было пробить мою броню, наращиваемую с шестого класса, именно тогда я начала расти не только в высоту, но и вширь, особенно в плечах.

И что на меня так подействовало? Его смазливое лицо или предложение руки и сердца?

Стоп. Аврора, какие еще рука и сердце? Не было такого.

Я так глубоко ушла в собственные размышления, стараясь удерживать на лице маску ехидства, что не сразу заметила, как Красавчик тихо так и хрипло засмеялся.

Черт! Почему это он опять стал Красавчиком?

— Слышал, Олежа? Да у нее ого-го какие зубы. — И парень отпустил меня, согнул правую руку, а левую ладонь положил на ее локтевой сгиб и после этого продолжил сгибать с таким пакостным выражением лица, что я аж оторопела.

Это он сейчас, что? Сделал жест по локоть? Альтернативный вариант среднего пальца?

Олега Викторовича всего аж перекосило.

— Ах ты ж поганец, — пробасил он и резко двинулся на Богдана, пытаясь схватить того за руку, но Поганец словно прогнулся в спине в обратную сторону, оттопырив зад, и отпрыгнул, не дав брату схватить себя.

Теперь я уже нисколько не сомневалась, что они братья. Потому что балаган продолжился: Олег опять попытался схватить Богдана, но тот слишком резво и быстро от него отпрыгивал, словно специально задирая.

Дурдом какой-то.

И ладно бы этот Богдан, у него на лице было написано, что он разгильдяй еще тот, но второй? Выглядел таким серьезным и представительным мужчиной. Косточку мне вправлял или что он там делал — и тут вот это?

Словно дети малые.

Пока я предавалась очередным размышлениям, старший деть все же ухватил младшего и заехал тому под дых, замахнувшись опять.

Целился он определенно в нос. С точностью хирурга.

— Стойте! Вы что творите! — заверещала я и зачем-то подбежала к мужчинам.

Ага, со сломанной рукой мне только в драку и лезть… Но, как ни странно, Олег — теперь я никак не могла обращаться к нему по отчеству, даже мысленно, — все же отпустил Богдана.

— Спасибо, Рыжик, — мило улыбнулся Красавчик и сразу разрушил все очарование, — я бы на месте Олега тоже испугался, у тебя тако-о-ое лицо было, словно ты ему щас двинешь, — хохотнул Богдан, выпрямляясь, и все же получил в нос.

Только не от брата, а от меня.

Как же кстати, что левой я всегда била сильнее.

Голову Богдана мотнуло, и он тут же схватился за нос.

— Ты чего? — оторопело спросил он, осматривая собственные пальцы, на которых была кровь. Голос мужчины звучал обиженно, как у самого настоящего ребенка. Он не понимал за что.

Действительно, за что?

— Пойдете ко мне в кабинет, — пробасил Олег и, никого не дожидаясь, пошел к тому помещению, где еще совсем недавно меня оставил.

Когда мы с Богданом его догнали, у мужчины в руках уже был лед, завернутый в белоснежное вафельное полотенце. И откуда такое богатство в кабинете главврача, оставалось только догадываться.

— На, приложи. И скажи ей спасибо, что ударила тебя левой.

— Ты что, левша? — не обращая внимания на брата, обратился ко мне Богдан.

Зеленые. Его глаза были светло-светло зелеными. И красивыми. В обрамлении пушистых черных ресниц, которые так и хотелось потянуть, чтобы проверить, настоящие ли.

— Нет, — заторможенно мотнула головой и отвернулась от него. Нельзя смотреть так на мужчину. Насколько бы он красив ни был. Нельзя. — Просто на правой гипс. — Я попыталась приподнять руку, чтобы продемонстрировать, но опять ощутила ноющую боль.

— Ох ты ж, Рыжик. Да я бы без носа остался! — выкрикнул он, видимо только сейчас сообразив, что до него пытался донести брат.

— Так, все. Сиди здесь и держи холод у носа. Я сейчас сделаю снимок Авроре, отпущу ее и вернусь к нашему разговору.

— Да что к нему возвращаться-то? Просто помоги мне, и все.

— Я уже сказал, что мы с мамой устали постоянно разгребать за тобой. Ты ни с чем справиться не можешь!

— Вот только опять не начинай про девок! — закричал младший, и я поморщилась, настолько неприятно звучали его слова. — Несерьезное отношение к бабам никак не отражается на…

— Пойдем, Аврора. — Врач бережно взял меня за плечо здоровой руки и направился к двери.

— Спорим.

Плечи Олега напряглись, но он не обернулся.

— Спорим, что я хоть сегодня женюсь.

— Да что ты заладил, — взорвался старший. — Женюсь, женюсь… Я про брак сказал к слову, Богдан. Как пример! Хоть какой-то ответственности и самостоятельности. У тебя же интерес не задерживался ни на чем в жизни дольше недели.

— Спорим, что продержусь. Хоть месяц, хоть год.